Хакамада разрешила бы "Русский марш"

Главная тема недели - готовящися "Русский марш". Столичные власти запретили его проведение, однако организаторы намерены провести его несмотря ни на что. Ситуацию вокруг марша, а также прошедшее на днях совещание "Другой России" комментирует Ирина Хакамада.

- Если бы вы были мэром Москвы, вы бы разрешили русский марш?

- Я бы разрешала все марши, если их лозунги не направлены на нетерпимость по отношению к людям другой национальности. И такой Русским марш, и противоположный марш. Самое главное, чтобы власть обеспечила безопасность и не было никаких столкновений. Один марш пусть идет по одной улице, другой – по другой. Лишь бы это все празднику не мешало.

- Лично вы где будете 4 ноября?

- Я не буду нигде. Меня этот праздник не интересует и Русский марш тоже.

- СПС примет участие в антифашистском митинге. Вы не планируете присоединиться к этому мероприятию?

- Нет, я не пойду, потому что это игра в какие-то навязанные правила. 4 ноября. Я не понимаю, к чему это такое.

- Недавно прошло очередное заседание «Другой России». Что было нового?

- Новое заключается в том, что «Другая Россия» – это объединение как общественных организаций гражданского общества, так и оппозиционных политических сил. И в общем-то это некий конфликт, потому что не все гражданские организации хотят быть вовлеченными в чисто политическую деятельность. Поэтому результатом заседания явилась организация политического совещания внутри «Другой России».

Я вошла в это политическое совещание. Двери там открыты для всех желающих – даже не политиков. Но решающий голос только у политических организаций.

- Говорят, что Михаил Михайлович Касьянов в последнее время стал выглядеть особо сексуально.

- Я думаю, что он вчера был достаточно стильный. Его в свое время GQ признал его самым стильным политиком политика года. Это было в 2004 году.

- Как бы вы, как женщина, оценили внешнюю сексуальность лидера НДС?

- Она у него ничем не хуже сексуальности Владимира Владимировича. Я знаю, что наши мужчины в политике очень редко выглядят хорошо. А если они выглядят хорошо, они нравятся огромному количеству женщин.

- В сексуальную составляющую образа Михаила Михайловича вы что-нибудь бы добавили?

- В сексуальный имидж можно добавить только внутреннюю сексуальность. А ее не добавишь – она или есть, или ее нет.

- А как же насчет использования феромонов?

- А что это такое?

- Это такие биологические вещества, которые повышают сексуальную привлекательность…
 
- Нормальному молодому ничего не надо добавлять. Вы не путайте сексуальность и половую активность.
 
- Кого бы вы из российских политиков назвали сексуальными?

- Владимир Владимирович у нас самый сексуальный. Это опросы показали. Греф пользуется успехом у дам, потом Ястржембский.

- А из политиков НДС?

- Главный секс-символ – это Касьянов. На мой взгляд, больше никто не тянет. Иван Стариков другого стиля – он как раз мачо.

- А из числа ваших единомышленников из «Другой России». Например, Каспаров?

- Я не думаю, что Гарри Кимович сексуален. Он просто интеллектуал. Все-таки сексуальность – это внутренняя духовная чувственность. А Гарри Кимович производит впечатление интеллектуала.

- Вы планируете написать новую книгу, где расскажите о сексуальности в имидже Михаила Михайловича Касьянова?

- О моей книге «Секс в большой политике» гениально сказал Дибров. Он сказал: «У тебя очень хорошая книга, и эта тема на самом деле исчерпана не только для тебя, но и для всех остальных. Этой книгой ты исчерпала все повадки и нравы власти». Поэтому продолжение – это уже не интересно. Меня не интересовали факты, я говорила в основном о философии власти. Один раз показала, а дальше уже ничего не меняется.

- Еще писать книги планируете?

- Сейчас я работаю над книгой. Но это будет долго. Я на деньги не работаю. И не считаю себя писателем, я скорее публицист.

- О чем будет книга?

- Я продолжу идею, как помочь людям выживать. Как будет называться книга – не скажу. Но название в голове у меня есть.

- Когда мы ее увидим?

- Я же сказала, не скоро. Вот год отдыхайте точно.

- То есть презентация будет где-то через год?

- Будем надеяться.