Людмила Алексеева: Мы не КПСС и с Amnesty International не согласны

Российские правозащитники критикуют западных коллег. Глава Московской Хельсинской группа Людмила Алексеева заявила, что правозащитное сообщество страны решило самостоятельно определять, кого из российских осужденных считать политзаключенным. Ранее это делала международная организация Amnesty International, но, как пояснила Алексеева в интервью «Русскому дню», она «закостенела» и не представляет происходящего в нашей стране. И это для «Международной амнистии» - сигнал. 

- Людмила Михайловна, в связи с чем правозащитники признали Ходорковского и всех фигурантов дела ЮКОСа жертвами политических репрессий?
- Это мы уже давно признали, вы только сейчас это увидели? Может быть, эта публикация появилась только сейчас, но мы признали всех фигурантов ЮКОСа жертвами политических репрессий, когда шел первый процесс.

Очевидно, что это выборочное наказание, что, предъявляя экономические статьи, власти решают свои собственные политические задачи. Во-первых, разорения и изоляции тех, кто  посмел действовать самостоятельно, не так, как нравится властям. Во-вторых, чтобы показать всему остальному бизнесу, что с ними будет, если они ослушаются  власть. Эта задача была полностью выполнена, и сейчас у нас бизнес как овечки, крупные бизнесмены более аполитичны, чем любой  рядовой гражданин, они не смеют против власти ничего.

Была  явная политическая задача в деле ЮКОСа. А кроме того хотелось прибрать к рукам жирный кусок, ну жирных кусков много. Почему именно Ходорковского выбрали?

Почему не Абрамовича, не Вексельберга? Потому что Ходорковский учредил фонд «Открытая Россия», спонсировал организации гражданского общества, которые властям не нравились, спонсировал оппозиционные партии. Власти показали, что в таких случаях ждет богатого человека в России. Совершенно определенно решалась политическая задача, поэтому они - жертвы политических репрессий. 

- С чем связано Ваше решение самостоятельно определять и называть политзаключенных, а также прозвучавшая критика в адрес организации Amnesty International?
- Потому что правозащитная организация Amnesty International («Международная амнистия»), признавая политический подтекст дела Ходорковского, не решалась назвать его политическим заключенным. Как любая долго существующая большая организация, это бюрократическая структура.

Там есть определенные правила, по которым людей называют политическими заключенными, например, осуждение по политической статье, а  у нас в российском УК таких статей нет. В советское время они очень легко признавали диссидентов политическим заключенными, так как у нас осуждали по политическим  статьям. А в этом случае применены экономические статьи, что выпадает из их правил.

Для того, чтобы подстроиться под российские реалии и определять, кто реально у нас является  жертвой политических репрессий, им надо изменить свои процедуры, каноны, определения узника совести и политического заключенного.

Им был неприятен тот факт, что российское правозащитное сообщество не согласилось с их мнением и взяло на себя задачу определять, кто в России политический заключенный. Возможно, это подвигнет их на модернизацию процедур и канонов, чтобы соответствовать реалиям современного мира, в том числе таких стран, как Россия. Но пока мы сделали это сами.

Есть такое сообщество - «Общее действие», куда входят все активные правозащитные организации Москвы. Мы вынесли общее решение по поводу Ходорковского и по поводу некоторых шпионских дел.

Например, Сутягина, который обвинен в шпионаже, «Международная амнистия» признала политическим заключенным, а Данилова, у которого аналогичное дело, они почему-то не признали. Мы считаем, что дела одинаковые и они оба - жертвы политических репрессий. Так что мы вынуждены делать это сами.

- Получается, российские правозащитники лучше знают тонкости нашей жизни?
- Разумеется, мы же, как говорится, тутошние.

- Означает ли это разрыв с «Международной амнистией»?
- Ничего подобного. Мы с большим уважением относимся к этой организации и продолжаем с ней сотрудничать во всех остальных вопросах. В частности «Международная амнистия» во всем  мире выступает против смертной казни. Мы  тоже против смертной казни и в этой проблеме мы сотрудничаем с ними полностью. Они выступают против пыток в тюрьмах, в милиции и т.д. Эти компании они проводят в нашей и в других странах, мы работаем совместно.

Но в этом вопросе мы не согласны с решением Amnesty International, мы же не КПСС, где все должны быть одинакового мнения. Поэтому и решили это по-своему, поставив их в известность, и они отнеслись к этому с пониманием.

Я думаю, что у них горячо обсуждается эта ситуация и надеюсь, что результатом станет модернизация процедур «Международной амнистии», потому что эти правила закостенели не только по отношению к России, но и еще к ряду стран. Может быть, еще какие-то государства повели себя так же, как российские правозащитники, не знаю, есть ли такие прецеденты. Но для Amnesty International это сигнал.

Я разговаривала с их руководителями не только в Лондоне, но и с главами отделений в Нидерландах и в Швеции. Они нас вполне понимают, и поэтому, думаю, внутри организации идет по этому поводу некое обсуждение.

Мы ни в коем случае не поссорились, не изменили своего отношения  к «Международной амнистии», и продолжаем сотрудничать. Просто в данном случае мы считаем, что знаем это лучше, чем они, потому что дело происходит в нашей стране.