Алексей Макаркин: Связать Березовского с оппозицией выгодно и оппозиции, и власти

В конце минувшей недели в передаче «Момент истины» телеведущий Адрей Караулов обнародовал документ, согласно которому Борис Березовский выделяет деньги на подготовку «оранжевой революции» и спонсирует «Марши несогласных». В эфире прозвучали суммы – на проведение маршей около 2 миллионов долларов, на «революцию» - около полтора миллиона. Присутствовавшие в студии эксперты, в том числе из некогда близкого к Березовскому «Имидж-Банка», а также из «охранной структуры» беглого олигарха «Атолл» подтвердили подлинность документа. В прессе не утихают споры – примерно 4 миллиона долларов «на революцию» - это много или мало? Есть ли в таких «вложениях смысл»? Прокомментировать ситуацию «Русский день» попросил заместителя генерального директора Фонда «Центр политических технологий» Алексея Макаркина.

 
- Достаточно ли таких средств на проведение революции?

- Сложилось несколько примитивное представление о том, что можно взять полтора миллиона и свергнуть власть, провести революцию, как, например, на Украине. Революции так не делаются. В Украине все было совершенно иначе. Действительно, финансирование Майдана было, но оно было в первую очередь внутриукраинским. На мой взгляд, для участников Майдана финансовый вопрос был не главным, значительная часть стояла абсолютно бесплатно, за идею. Ситуация была совершенно другая: полное недоверие к существующему режиму, огромное желание средних слоев идти на Запад, сделать Украину частью Европы и самим принять в этом участие.

Во многом эти события можно сравнить с Россией начала 90-х гг. И, кстати, тогда противники демократов тоже много говорили: «Кто бы пошел бесплатно к Белому дому защищать Ельцина? Наверное, им платили всякие кооператоры, коммерсанты, на самом деле, все идейные люди хотели ГКЧП».

На мой взгляд, основные причины событий в Украине были внутриполитическими. И Березовский, будучи еще при власти, очень часто выдавал желаемое за действительное, создавал утечку информации, которая серьезно превосходила реальность. Он значительно преувеличивал свои возможности, целенаправленно создавая образ великого комбинатора, «серого кардинала», который может решать любые задачи. На самом деле, это преувеличение.

Что касается его финансирования российской оппозиции, у меня такой информации нет. Но если он кого-то и поддерживает, то это вряд ли принесет удачу тем, кто с ним начинает играть. Вспомним историю с «Либеральной Россией» и трагические сюжеты, связанные  с ней, эта партия очень быстро прекратила существовать. Думаю, что реальная российская оппозиция, которая выходит на «Марши несогласных», от Березовского наоборот будет стараться максимально дистанцироваться.

- Несмотря на то, что они вечно жалуются на нехватку средств?

- «Марш несогласных» можно проводить со значительной идеологической составляющей. Туда многие идут по идеологическим причинам, а не потому, что им заплатили. Конечно, есть финансовая составляющая, как у любого другого мероприятия, но она не главная. Другое дело, что российская ситуация отличается от украинской накануне оранжевых событий: иное отношение к власти, иная ситуация с самой властью, другая ситуация в оппозиции. Ведь в Украине оппозиция была уже в парламенте, она была представлена и «Нашей Украиной», и Тимошенко.

У нас в парламенте есть системная оппозиция в виде КПРФ, но она вынуждена играть по установленным правилам, чтобы ее не сняли с выборов. И с этим у нее в общем и целом все хорошо. В общем, совершенно другая ситуация и рейтинги. И говорить о том, что в Украине за полтора миллиона долларов, а в России за три – это неправильно во многих контекстах.

Существует очень большое желание и Бориса Абрамовича, и власти привязать оппозицию к такому аллергену, как Березовский. Парадокс, но и тем, и другим это выгодно. Березовский таким образом подчеркивает свою роль, что он остается серьезной фигурой, не превратился в какого-то отстойного политика. А власть любым упоминанием опального олигарха наносит имиджевый удар по фигурам, связанным с ним.

У Березовского, конечно, есть свой бизнес, но не такой большой, как был раньше, поэтому складывается такое ощущение, что он весьма экономен, я не вижу его каких-то масштабных политических инвестиций. Сейчас для него возникает вопрос степени прибыльности его бизнеса: одно дело оборот, другое дело  - прибыль, это разные вещи. Думаю, что в рассуждениях об объемах его прибылей от бизнеса в России больше слухов, чем реальных фактов.

- Если Березовский  зарабатывает себе такой имидж, мог ли бы он искать связь с оппозиционерами?

- Не знаю как сейчас, а раньше он пытался это сделать. Когда он пытался возглавить «Либеральную Россию», у него был такой момент, когда он действительно в эту партию инвестировал. Тогда он держался за региональное отделение, которые то приходили к нему, то уходили от него, были большие баталии, были деньги и конфликты из-за них и т.д. У меня складывается такое ощущение, что после неудачи с «Либеральной Россией» он свернул свою активность именно в смысле конкретных проектов. Сейчас Березовский больше превращается в какую-то виртуальную фигуру.

- Есть мнение, что больших средств на революцию не нужно. Достаточно спланировать действия, и синергетический эффект даст нужный результат.

 - Почему Кремль с начала существования нынешнего режима стал брать контроль над федералистами? И сейчас контроль носит очень серьезный характер. Синергетический эффект предназначен для достаточно ограниченного круга людей, тех, кто смотрит демсайты в Интернет, следит за такими новостями. Для них событиями становятся «Марш несогласных», доклад Госдепа США.

Для абсолютного большинства населения на сегодняшний момент я этого не вижу. У них совсем другая повестка дня. Синергетический эффект продвигается с помощью серьезных медийных ресурсов. У оппозиции такие ресурсы отсутствуют, а те, которые имеются, они или вообще не уделяют внимание оппозиционной активности, или позиционируют ее как небольшие группы отвязанных, подкупленных и антигосударственных элементов, никем не подержанных, маргинальных и скандальных. В такой ситуации синергетического эффекта добиться трудно.

И для многих оппозиционеров сейчас период сохранения имеющихся ресурсов, накопления новых, попыток создать новые информационные поводы. Но они не видят того, что марксисты называют «революционной ситуацией». Она может быть связанна с другими факторами, например, изменениями макроэкономической ситуации, но они этого не видят.