Феликс Станевский: Нормализация отношений с Грузией займет годы

Можно ли считать встречу премьер-министра РФ Дмитрия Медведева с главой грузинского правительства Бидзиной Иванишвили в Давосе знаковой? Будут ли теперь отношения между Россией и Грузией меняться к лучшему и в чем сложности этого непростого процесса? Эти вопросы редакция "Русского Дня" адресовала дипломату, чрезвычайному и полномочному послу в Грузии (1996-2000 г. г.), руководителю отдела Кавказа Института стран СНГ Феликсу Станевскому.

— Вы знаете, слово "знаковый" не вызывает у меня ни восторга, ни удовольствия. Это журналистский термин, а не экспертный. Конечно, эту встречу можно назвать знаковой, хотя бы исходя из того, что с 2008 года у нас практически контактов не только на таком уровне, но даже и на относительно среднем уровне не было. Недавно в Москве состоялась встреча представителя Грузии Зураба Абашидзе, бывшего грузинского посла в РФ, с Григорием Карасиным, заместителем министра иностранных дел. И сейчас (наши отношения) подняты на более высокий уровень. В целом это хорошо, если иметь ввиду необходимость урегулирования отношений между соседями.

Конечно, неприятно, когда по соседству находятся государства, которые проводят по отношению друг к другу недружественную политику. И хочется надеяться, что в ближайшие годы с этим будет покончено. Но я говорю о годах, а не о месяцах, так как в течение месяцев я не вижу таких возможностей для улучшения отношений.

Грузия будет делать и, в принципе, уже делает упор на экономическом восстановлении связей. Это дело неплохое, но нужно иметь ввиду, что экономические связи между Россией и Грузией работают преимущественно в пользу последней. Для РФ экономические связи и торговля с Грузией не представляют собой что-то более или менее значительное. Грузия — это не та страна, от торговли с которой зависит объем торгово-экономических связей с внешним миром.

Я хочу подчеркнуть, что наш интерес связан прежде всего с политическими изменениями в отношениях между двумя нашими странами. Нам необходимо восстановить дипломатические отношения. Снять некоторые темы, которые мешают нормальному взаимопониманию между РФ и Грузией. Это, например, требование грузинской стороны об отказе РФ от признания независимости Абхазии и Южной Осетии, что совершенно представляется невозможным.

И даже само по себе это требование выглядит нелогичным, непродуманным и эмоциональным. Это требование, связанное с тем, что грузинская сторона не хочет признать, что все ее отношения с абхазами и осетинами, связна с той политикой, которую Грузия проводила в отношении этих двух народов, считая их своими этническими меньшинствами, без конца воюя с ними и уничтожая их. За последние два десятилетия Грузия провела шесть войн против абхазов и осетин. И говорить сейчас, что от РФ зависит теперь новое подчинение их Грузии неправильно. Не пойдут они добровольно под власть Тбилиси.

И к сожалению, как раз этого грузинское общество не понимает. И даже не хочет обратиться лицом к этому неприятному факту. Не хочет проанализировать эту ситуацию. И понять, что нужно снимать тему оккупации. И не только потому что нет никакой оккупации, а потому что не от этого зависит решение самого вопроса. Оно зависит исключительно от отношения между Грузией, Абхазией и Южной Осетией.

Еще одна проблема, которую интересует РФ — это ориентация Грузии на НАТО. Я совершенно убежден, что для нас проблема вступления Грузии в НАТО — это проблема возникновения военной угрозы с южной стороны. У нас и так достаточно угроз с других сторон. А НАТО — это не та организация, о которой можно говорить в терминах "мирной перспективы".

НАТО прославилось в последнее время рядом агрессивных действий. И нельзя быть прекраснодушными и думать, что если в НАТО вступит Грузия, то ничего не произойдет. Для нас расширение НАТО неприемлемо ни в каком отношении. Мы не видим со стороны этого блока стремления к стабилизации международной обстановки, а видим фактор хаоса. Где бы западные страны не применяли силу за последние два десятилетия, везде наступал хаос. Так что возможное вступление Грузии в НАТО — это для нас большая проблема с точки зрения военной угрозы.